В пятьдесят семь лет я осознал, что жизнь – это как старая пластинка на граммофоне: царапается, пропускает, но если правильно подкрутить иглу, зазвучит так, что мурашки по коже. Меня зовут Федор, Федор Григорьевич для тех, кто помнит заводские времена, и я жил в тихом уголке под Новосибирском, где тайга подступает к огородам, а зимы такие, что мороз рисует узоры на стеклах, как паутину. Тридцать лет проработал на фабрике – слесарь, потом бригадир, чинил станки, которые гудели круглосуточно, а руки в мозолях, как кора на сосне. Жена, Вера, ушла семь лет назад – сердце не выдер...>>