Комментарии к выступлению: Чичваркин - Доктрина продовольственной безопасности.

Тескт интервью: Р.КАРИМОВ: Президент Дмитрий Медведев наконец утвердил доктрину продовольственной безопасности. По-вашему, что с принятием этой доктрины для России может измениться? Е.ЧИЧВАРКИН: Я, честно говоря, с ужасом смотрю на перспективы, когда она будет внедряться. Честно говоря, я не понимаю, что, Россия готовится к войне, почему нужна безопасность? Какого эмбарго мы боимся? Это Австралия, Новая Зеландия, Перу или Чили? Кто должен будет ввести это эмбарго и по какой причине, если дешевое продовольствие закупается там, и российские компании платят за это живые деньги? А почему только продовольствие? Может быть, одежной безопасности. Давайте скажем, что всем носить только советские трусы, чтобы поддержать отечественного производителя. Границу закроем и все. И пусть все ходят в одинаковых синих пальто или серых. Вот это непонятно. Кто так пролоббировал? Я боюсь, что если действительно 80 процентов будет производиться в России, то люди будут жить так, как жили при Советском Союзе, когда приблизительно так и было. На мой взгляд, нужно пустить на землю эффективных собственников, которые не нуждаются в протекционизме. На данный момент около 6 процентов работающего населения занято в сельском хозяйстве. Из-за того, чтобы им было хорошо, и они не потеряли работу, 94 процента должны переплачивать за еду в два раза, получается. Себестоимость еды в России больше в 1,5-4 раза, в среднем в два раза все дороже получается в России. Надо признаться, что мы северная страна, у нас действительно плохо растет. Это реальный факт. Невозможно указом заставить повернуться землю под лучшим углом к солнцу. Я думаю, это мое личное мнение, что если 80 процентов еды будет производиться в России, которая потребляется в России, на экономическом росте можно поставить большой и жирный крест. Р.КАРИМОВ: Евгений, а если брать именно условия кризиса. В условиях кризиса именно заговорили об импортозамещении, о продовольственной безопасности. Если взять такую экономическую составляющую, как в этих условиях? Е.ЧИЧВАРКИН: Вы знаете, кризиса нет. Я хочу вам сказать такую вещь, это, может быть, для россиян новость. В последние недели марта 2009 года, когда обменялись финансовыми документами главы «двадцатки», с этого момента в основном все пошло у людей в гору. Многие в Великобритании, в том числе наши соотечественники, говорят, что для них кризис закончился где-то весной, а для кого-то летом прошлого года. Кризис есть в нашей любимой Венесуэле, потому что идет захват и национализация частной собственности. Там есть денежная единица для всех продуктов, есть только для своих продуктов, и все в красных рубашках. Я думаю, что для нашей великой нации Венесуэла не должна быть такой путеводной звездой, во всяком случае, в том, что происходит сейчас в этой стране. А закончится массовыми акциями протеста из-за голода, на мой взгляд. Р.КАРИМОВ: А если говорить о сроках, вот правительство решило, что продовольственная безопасность должна начать действовать с 2020 года. Если по производству зерна… Е.ЧИЧВАРКИН: А безопасность от кого? Что нужно такое сделать, что бы Австралия, Новая Зеландия или какие-нибудь страны Южной Африки ввели эмбарго против России и за деньги отказались бы поставлять продукцию? Что нужно такое? Почему мы к такому готовимся?